Нетелефонный разговор

Артем Черданцев лежит в больнице в Новокузнецке, он болеет острым лимфобластным лейкозом, и ему необходим препарат «Эрвиназа», который можно купить только за границей за 3 500 евро.

Когда деньги на лечение ребенка собирают через газету, к родителям ребенка приезжает корреспондент. Писать историю корреспондент может только после личной встречи, потому что жизнь человека – это нетелефонный разговор. Я не из газеты. Я не могу поехать к Артему, чтобы написать про него и собрать эти деньги. Я звоню его маме по телефону.

В телефонной трубке слышно, как «за кадром» что-то выкрикивает Артем. «Он хочет чего-то?» – спрашиваю у мамы. «Это он «баба» кричит, думает, что звонит бабушка», – говорит мама Наталья. Артем привык, что в больницу из дома звонит бабушка, и можно слушать, как она говорит всякие ласковые слова. Сам Артем ничего бабушке не отвечает, только сопит в трубку. Артем еще маленький, ему всего два года, и разговаривать по телефону он пока не умеет.

Чтобы я могла написать про Артема, его мама рассказывает мне, что заболел ее сын в мае. Наталья в апреле только-только вышла из декретного отпуска, проработала неделю, и тут Артем заболел, стал вялым, на ноге опух пальчик. Диагностировали воспалительный процесс, мазали мазями, ничего не помогало. Отекли руки и ноги, врачи заподозрили нарушение работы почек, делали УЗИ и ничего не нашли. Ребенку становилось хуже, подскочила температура до 39,5, Артем перестал ходить. Три недели его лечили от артрита в больнице шахтерского центра. Не вылечили, перевели в Новокузнецк, и снова лечили, на этот раз от костного туберкулеза. Почти три месяца прошло прежде, чем у Артема диагностировали, наконец, рак крови, лейкоз.

Про то, зачем понадобилась «Эрвиназа», я у Натальи не спрашиваю. Слышимость неважная: вокруг меня шумит коридор, соединяющий корпуса Российской детской клинической больницы, а в трубке на заднем плане о чем-то настойчиво просит свою маму Артем. Зачем нужна «Эрвиназа», я знаю из решения консилиума. Артема начали лечить от лейкоза, ввели одно из основных лекарств – «Аспарагиназу». После введения случился анафилактический шок. Теперь лечение от лейкоза надо продолжать с помощью лекарства-замены, то есть «Эрвиназы».

Я спрашиваю про Артема: «Что он любит?». Он любит разбирать и собирать машинки. Разбирает машинки он совершенно самостоятельно, а собирает с мамой. То есть мама собирает машинку, а Артем прикручивает колеса. Еще Артем любит раскрашивать картинки. Берет карандаш и возит им по листу, пока не закалякает его весь. Самый любимый цвет у Артема желтый. Артем обожает котлеты с картофельным пюре и сок. Несмотря на юный возраст, он уже знает, что суп надо есть ложкой, а второе – вилкой. Правда, в последнее время у малыша почти нет аппетита. Мама говорит еще, что Артем очень бойкий и подвижный мальчик. Но, опять же, из-за болезни он долго не мог ходить, сил не хватало даже на то, чтобы встать. Сейчас стало получше, и уже две недели Артем снова ходит и даже прыгает по кровати.

Я хочу выяснить семейные обстоятельства Артема. Дома есть бабушка, это мы уже знаем. А есть ли братья или сестры?

— Да, у меня еще дочь есть, Вика, — говорит мама.

— Большая уже? В школу ходит?

— Да, ей 12 лет, она с бабушкой осталась, — вздыхает Наталья.

— А папа у вас есть? — спрашиваю.

— Два месяца, как похоронили.

Наш разговор прерывается. Связь есть, я слышу, как в трубке начинает капризничать и плакать Артем, больничный коридор вокруг меня шумит по-прежнему. А я не нахожу слов. Я не вижу лица Артемовой мамы, из-за помех связи мне трудно разбирать ее интонации. Я не могу взять ее за руку и не могу заглянуть ей в глаза. Я не знаю, о чем ее теперь спрашивать, после того, как последние слова сказаны. О чем вообще можно спрашивать женщину, у которой один ребенок остался далеко дома, другой болен раком, а муж два месяца, как похоронен? Это не телефонный разговор, это чужой рухнувший в одночасье мир, полетевшая под откос жизнь женщины и ее детей.

Я комкаю разговор, говорю, что мы обязательно поможем. Зачем-то спрашиваю, кем работает мама. Выясняется, что Наталья по специальности педагог дошкольного образования. Она работает в детском доме помощником воспитателя: укладывает спать, кормит, учит одеваться и обуваться детей-сирот. Она всю жизнь помогала малышам, потерявшим маму и папу. А сейчас сама совершенно беспомощна.

Мы прощаемся и нажимаем на мобильниках кнопку «отбой». Телефонный разговор закончен. Теперь нужно действовать.

Оказанная помощь

26.10.2009 Мы закрываем сбор средств на лекарство для Артема. Благодаря подаркам Валентины и Михаила мы можем оплатить Егору весь курс лечения «Эрвиназой» - они передали для Артема 160 000 рублей. Спасибо!