Анзорик смотрел Винни-Пуха. Он вообще его всегда смотрит. Только его.

Волонтеры рассказывают об Анзорике Гирееве

Анзор смотрит Винни Пуха

У Анзора очень тихая, красивая и чудесная мама. Лэйла стоит посреди стерильного бокса босиком и бережно держит в руках крохотного человечка, сына. Человечек – Анзор – улыбается. «Я тучка-тучка-тучка, я вовсе не медведь» - поет в телевизоре Винни-Пух. Лэйла с большой любовью рассказывает о доме. Как жили в ингушской станице вместе с мужем. Как она преподавала в школе английский язык, а муж был водителем в таксопарке. Как дома завелся маленький детский садик – родилась девочка, а за ней, с промежутком в год, два брата. Как все играли вместе и смотрели мультфильм про Винни-Пуха.

Даже о том, как у младшего сына Анзора в 6 месяцев высыпали синяки по всему телу, Лейла тоже говорит очень спокойно. И как врач в Ингушетии вдруг сказал: «Если вы не окажетесь в московской больнице в течение ближайших дней, все закончится плохо». Лэйла и Анзор оказались - в реанимации РДКБ. Семимесячному малышу было очень, очень плохо. Врачи пытались капать ему тромбоциты, вставляли иголку в крохотную руку, в ножку, даже в живот. Везде выскакивали гематомы, кровь не капались. А потом поставили капельницу в макушку. И мама сидела все ночью, поддерживала своему сыну голову. А ему в это время лили тромбоциты – 1 капля в одну минуту. Синяки, кстати, до сих пор не прошли, хотя с тех пор больше 5 месяцев миновало.

Врачи в буквальном смысле вытащили маленького человечка с того света. Потом были страшные диагнозы – острый лимфобластный лейкоз, а на его фоне – нейролейкоз. Было лечение по протоколу – блок за блоком химиотерапии. Анзор по плану выходил в ремиссию, все шло хорошо, болезнь отступала. Врачи сказали, что, скорее всего, скоро переведут Анзора на амбулаторное лечение, и можно будет вернуться домой, в Ингушетию. Анзор и Лэйла снова будут жить вместе с двумя старшими детьми и папой. Все этого очень ждали. А Анзор смотрел Винни-Пуха. Он вообще его всегда смотрит. Только его. Винни-Пух висит на воздушном шарике, осы кусают со всех сторон:

«— Но, если я выстрелю в шарик, он испортится?!! – кричит снизу Пятачок. — А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь я! – отвечает Винни.»

Незадолго до отъезда домой у Анзора в мозге были обнаружены бластные клетки. Рецидив нейролейкоза. Болезнь вернулась. Это значит, все лечение придется повторить сначала. И после всего – пересадка костного мозга. Вместо радостной встречи с братом и сестрой дома их пришлось вызывать в Москву на типирование. Все надеялись, что раз есть и брат, и сестра – наверняка кто-то из них подойдет как донор, и с пересадкой не должно быть трудностей. Брата и сестру протипировали. Они идеально подходят друг другу. Но Анзору – нет. «Если я чешу в затылке, - не беда! В голове моей опилки, - да, да, да! Но, хотя там и опилки, но кричалки и вопилки, а также шумелки, пыхтелки и сопелки Сочиняю я неплохо иногда, - да!» - поют в мульике. Анзор улыбается. Я закрываю дверь его стерильного бокса. «Поздравляю с днем рождения, желаю счастья в личной жизни, Пух!» – звучит из телевизора.

Лидия Мониава